Хотя религия сама по себе всегда нормативна, современные специалисты в религиоведении (антропологи, социологи и сравнительные религиоведы) стремятся обсуждать эти нормативы вне зависимости от своих собственных убеждений, учитывая, что каждая религия отлична от других. Современные учёные стремятся сохранять объективность и этический нейтралитет. Однако в полной мере нейтральный подход к изучению религии достигался очень медленно. Некоторые современные исследования в области сравнительной религии всё ещё демонстрируют явные предубеждения. Даже в общественных науках, несомненно призванных проводить беспристрастный анализ, в работах, написанных в годы между Первой и Второй мировыми войнами, очевидны некоторые предубеждения. В частности, нередко воспринималось как должное, что религия претерпела эволюционный процесс, аналогичный процессу биологической эволюции, и что религия развитых наций непременно стоит «выше», чем религии других народов. Это предположение было с готовностью принято христианскими учёными. Некоторые (в частности, сэр Джеймс Фрейзер) полагали, что религия является эволюционной ступенью между волшебством и наукой.
Сегодня учёные уже более не предполагают, что вера в одно божество в некотором смысле более высшая форма религии, чем вера в нескольких богов или безверие. Следует признать, что религия может постулировать антропоморфного бога, некую другую форму божества, высшее существо, множество духов или предков, универсальный принцип или закон, либо любое отличное выражение конечной веры, как «основание бытия». Эти религиозные понятия, вероятно, будут более абстрактными в более продвинутых культурах и контекстах и не будут рассматриваться в качестве оправдания для обозначения такой религии, как «высшая».
Как только учёным стало известно об эмпирическом разнообразии религии в различных обществах, их представления о том, что являет собой религия, были изменены и они всё больше стали обращать внимание на видовые черты, а не общую тождественность и на сходство моделей поведения, а не тождественность фактической сущности. Пришло понимание, что религия не может быть определена в терминах, характерных для одной конкретной традиции. Таким образом конкретные пункты, которые относились к Христианству и на ранних стадиях считались неотъемлемой частью определения религии, стали рассматриваться лишь как примеры того, что такое определение может включать в себя. Детальные перечни таких конкретных элементов были заменены более абстрактными формулировками, охватившими те различные типы верований, обрядов и учреждений, которые — пусть далеко не тождественные по своим свойствам — всё же могли рассматриваться как функциональные эквиваленты. После того как такая концептуализация была разработана, было осознано, что в каждом обществе были убеждения, которые выходили за пределы эмпирической реальности, и что были обряды, предназначенные для приведения людей в контакт или связь со сверхъестественным. В большинстве обществ были люди, которые взяли на себя специальные функции, связанные с этой целью. Вместе эти элементы стали признаваться в качестве составляющих религии, независимо от сущности убеждений, характера реальной практики или официального статуса функционеров, предоставляющих такие услуги.
