Религиозные верования и присущие им моральные ценности обычно вписываются в организационную структуру и установленные процедуры, и эти ценности выражаются в определённых символах. В западном обществе настолько закрепились формы христианских учреждений, что зачастую даже те, кто в остальных отношениях не подвержен их влиянию, полагают, что устройство и символы религии должны быть сходными с христианскими. Модель, в которой существует отдельное здание для отправления религиозных обрядов, стабильная паства, которую обслуживают постоянные священники, обладающие властью ходатайствовать перед Богом или давать советы, — ожидается, что для всего этого будут существовать аналоги в других религиях. Однако даже беглого взгляда должно быть достаточно, чтобы увидеть, что религия не обязана соответствовать такой модели. В основных мировых религиях проявляются различные формы организации: с одной стороны, это вера в божественную сущность духовенства, ритуалы жертвоприношений и проведение таинств при использовании обильных вспомогательных средств (таких как благовония, танцы и различные изображения), а с другой стороны — аскетизм и зависимость исключительно от молитвы и словесного выражения. Обе эти крайности можно найти в Индуизме, Буддизме и Христианстве, в то время как Ислам в своей ортодоксальной форме повсеместно более аскетичен — его более восторженные проявления встречаются только в его пограничных направлениях.
Отправление религиозных обрядов значительно отличается по форме и частоте в различных религиях. Оно несёт иной смысл и принимает иную форму в таких нетеистических системах, как Буддизм. Поскольку не существует трансцендентного божества, нет смысла в мольбах, нет места поклонению, нет необходимости в выражении зависимости, униженности и подобострастия, бесцельны восхваления — отсутствует всё то, что является частью христианских обрядов. Однако и современные христианские обряды — продукт долгого процесса эволюции. Иудео-христианская традиция на протяжении столетий претерпела значительные изменения. Требования Ветхого Завета о принесении животных в жертву мстительному Богу далеко отстоят от религиозных практик, скажем, основного направления Протестантизма девятнадцатого века. Замена песнопений и метрических псалмов на пение популярных гимнов придала за пару столетий совершенно иной вид христианским богослужениям. На сегодня концепция антропоморфного Бога сильно потускнела в Христианстве, и с точки зрения современной теологии современные христианские богослужения, в которых изобилуют антропоморфные изображения, являются весьма анахроничными. Вряд ли удивительно, что некоторые сегодняшние деноминации, не нагруженные старыми традициями (налёт древности на которых с лёгкостью принимается за ореол святости), сократили, если не избавились совсем, от остатков антропоморфности прошлого. Даже если не учитывать такие тенденции эволюции, всё равно существует обильное разнообразие христианских деноминаций, что подтверждает тот момент, что любые стереотипные представления о том, что предполагает богослужение и религиозный обряд, не отражают многостороннее разнообразие религии в сегодняшнем мире. Так Римско-католическая церковь выработала сложную систему слуховых, визуальных и обонятельных ощущений для использования в службах. Католическая литургия, хотя и чуждается танцев и наркотиков, используемых в других религиозных традициях, обладает тщательно разработанным ритуалом, одеяниями и святынями, большим количеством символов и огромным количеством церемоний, соответствующих календарю и уровню церкви, а также обрядами посвящения для людей. В резком контрасте с Римско-католической церковью находится Квакерство, которое отрицает идею духовенства, проведения любых ритуалов (даже таких нерелигиозных ритуалов, типичных для Протестантских деноминаций, как поминальные) и использование изображений и одеяний. Протестантизм делает упор на правильность поведения мирян, отказ от освящения, будь то здания или другие места, от различных церемониальных времён литургического календаря (время Великого поста, Рождественское время, Пасхальное время и др.) и таких вспомогательных религиозных средств, как чётки и талисманы. Евангелисты отвергают идею духовенства, а квакеры, братья, христадельфиане и приверженцы Христианской науки отвергают даже оплачиваемых священников. Хотя большинство протестантских деноминаций сохраняют церемонию причастия, она часто является для них просто данью повиновения Священному писанию и не имеет никаких собственных достоинств. Таким образом, хотя в некоторых случаях различные действия имеют схожие цели, в других — как, например, при причастии — внешне сходные действия приобретают иное значение в соответствии с учением деноминации. В то время как в Христианской науке божество рассматривается как абстрактный принцип, акт поклонения — хотя он и имеет схожую цель приведения верующего в гармонию с божественным разумом — принимает совершенно иной характер, чем практики просительного характера в тех деноминациях, которые сохраняют антропоморфный взгляд на божество.
Новые религии — а все религии когда-то были новыми — склонны к тому, чтобы выбросить за борт некоторые из традиционных практик и учреждений более старых и установившихся религий. Они ещё более склонны к этому, если возникают в период ускоренного социального и технического развития, когда жизненные модели обычных людей претерпевают радикальные изменения и когда понятия об основных институтах — семье, обществе, образовании, экономическом порядке — подвергаются изменениям.
Новые религии — а все религии когда-то были новыми — склонны к тому, чтобы выбросить за борт некоторые из традиционных практик и учреждений более старых и установившихся религий. Они ещё более склонны к этому, если возникают в период ускоренного социального и технического развития, когда жизненные модели обычных людей претерпевают радикальные изменения и когда понятия об основных институтах — семье, обществе, образовании, экономическом порядке — подвергаются изменениям. В более динамичном обществе со всё более безличными социальными отношениями, с влиянием новых средств коммуникации и более широким распространением всевозможной информации и сведений естественно ожидать увеличения разнообразия религиозного выражения. Новые религии в западном обществе вряд ли сочтут подходящими структуры церквей, которые возникли два, три, четыре или пятнадцать столетий назад. Приведу один пример: если учесть более сильную социальную, географическую и временну´ю изменчивость сегодняшнего населения, было бы неуместно предположить, что новые религии будут организовывать свои приходы как стабильные и стационарные общины. Иные способы коммуникации превзошли церковную кафедру и печатный станок, и было бы удивительно, если бы новые религии в этой области, как и в других, не использовали этих расширенных возможностей времени, в которое они возникли. То, что они что-то делают иначе, а не по традиционному религиозному стереотипу, то, что они ищут обоснования за пределами западного общества или что они применяют новые техники ради духовного просветления, не лишает их права быть проявлениями человеческой религиозности.
